Так были ли квакеры в России?

В январе 1986 года в американском журнале Friends Journal появилась статья What Happened to the Russian Quakers? Автор её, Gary Sandman, на двух страницах излагал содержание нескольких мест из книги Риченды Скотт Quakers in Russia о квакерах, предположительно существовавших в России, но неизвестных миру. Наиболее интригующим был рассказ Тома Коупмана, сотрудника британской квакерской миссии в 1921 году. Он записал в своих дневниках историю о походе на молитвенное собрание группы людей, которые, по словам не говорившего по-русски Коупмана, называли себя квакерами. Собрание – как писал Коупман – проходило прямо в здании вокзала Бузулука, участвовало в нём около десяти русских «квакеров» и несколько не говоривших по-русски британских и американских Друзей. Незнание языка вынуждало иностранцев полагаться на точность местного толмача, который переводил реплики молящихся. Участница встречи Бьюла Свизинбэнк вспоминала, что десятиминутная проповедь русского была переведена на английский лаконично: By God we love peace (Ей Богу, мы любим мир). После этого с проповедью выступил ещё один русский участник молитвенного собрания. Его речь, длившаяся по времени ещё дольше предыдущей, в переводе звучала так: By Jesus Christ, you are right, -- клянусь Иисусом, ты прав. На основании этой недолгой встречи (Том Коупман пишет, что молящиеся довольно быстро ретировались, -- торопились на поезд), и ещё пары апокрифов, квакеры тогда высказали предположение, что где-то в России есть их тайные братья по вере, и что число их немало.




Так были ли квакеры в России? Как в XIX веке писал томский священник Вакх Гурьев, Русская православная церковь в своей борьбе с религиозным инакомыслием шла на подмену понятий и на раздачу кличек многочисленным сектантским группам, возникавшим там и тут в огромной стране. Слово «квакер» использовалось зачастую потому, что для русского уха звучит оно необычно, если не сказать – неприятно. Ассоциативный ряд выстраивает у русскоязычного человека образ квакера, как кого-то несерьёзного, квакающего, подобного лягушке или жабе, сектанта.

Помимо общей сильной неприязни к сектам, государственная религия вовсе не была пацифистской, не призывала к примирению, не отрицала войны. Наоборот, православные попы посылали на смерть солдат, и посему мирные религии рассматривались как опасная зараза. Недаром Льва Толстого поливали грязью, а отношение к толстовцам было неоднозначным в официальных кругах.

Итак, «квакеры», повстречавшиеся британским и американским членам Общества Друзей в Самарской губернии, скорее всего, были русские сектанты. Но кто они такие?

Российские архивы, где мне довелось поработать, приподнимают завесу таинственности. Так, 19 ноября 1914 года Ведомство Православного вероисповедания, Самарская Духовная Консистория сообщает в Самарское Губернское Правление о «сектантах, которые сами себя любят называть "братьями", а иногда называют "квакерами"». В самом документе приводились цитаты: «жена Демьяна Музалёва при народе говорила, что ея муж "квакер"». И дальше этот документ даёт любопытную историческую справку: «Секта квакеров впервые в Самарской епархии появилась в 1903 году в с. Богдановке, Николаевского уезда, на границе с Бузулукским уездом. Пропагатором этого лже-учения был некто "брат Александр" (Добролюбов) — толстовец».

И в самом деле, известно, что Александр Михайлович Добролюбов, русский поэт-символист, учился на филологическом факультете Петербургского университета, но в 1898 году порвал с богемным образом жизни и в глубоком раскаянии начал искать опору в христианстве. Скитания привели бывшего поэта в район Оренбурга и Самары, и в 1903 году Добролюбов появляется в сёлах под Самарой, где он бродил по степным просторам и агитировал среди крестьян — молокан, хлыстов, православных. За два года до того, в 1901 году, Добролюбова за подстрекательство к отказу от военной службы арестовывали, но вскоре -- при помощи матери – он был отпущен на свободу как душевнобольной.



Православные чиновники в том же донесении осознанно путают сектантов в одну кучу и пишут, что «вероучения хлыстов и квакеров схожи, откуда следует, что квакеры — те же хлысты... Секта квакеров, как фракция хлыстовства, должна быть отнесена к разряду изуверных сект. А посему упомянутые крестьяне должны быть признаны принадлежащими к секте квакеров, и, т.о., являются последователями изуверного учения, самая принадлежность к коему должна быть наказуема в уголовном порядке».

Идёт переписка в властных структурах по теме «Возбуждение против "квакеров" с. Семёновки, Бузулукского уезда, судебного преследования». Директор Департамента Духовных Дел Министерства Внутренних Дел, Егермейстер Высочайшего Двора Евгений Васильевич Менкин пишет губернатору Самары в 1915 году, что «Означенная деятельность "квакеров" имела место в сёлах Семёновке, Благодаровке и на мельнице Ромашина в Бузулукском уезде, преимущественно среди "мормонов", причём распространявшие учение квакерской секты, по данным отчёта, содержит отрицательные постановления в отношении войны и воинской службы, и в виду изложенного Департамент Духовных Дел имеют честь просить Ваше Превосходительство не отказать в сообщении надлежащих сведений по сдерживанию приведённых указаний отчёта о незакономерных проявлениях сектантства».

Над бузулукскими русскими квакерами сгущаются тучи: их обвиняют и в непотребстве («На собрании читается Библия сочинения Льва Толстого, поются сектантские и, будто-бы революционные песни... крестьяне изобличаются кроме того, в произношении непристойных слов в отношении Государя Императора»), и – самое страшное – в пацифизме.

Однако уже 29 января 1916 Прокурору Самарского Окружного Суда докладывается, что «по имеющимся сведениям, возбуждённое против последователей секты квакеров крестьян с. Семёновки Бузулукского уезда Филиппа Манакова и других уголовное преследование по обвинению их в принадлежности к изуверной секте, постановлением Самарского Окружного Суда от 18 декабря 1915 г., прекращено за отсутствием состава преступления». В этом же документе сообщается, что «[квакеры] избегают обращаться к [православному] духовенству за религиозной помощью, но в то же время, оставаясь к последнему вполне лойяльными, они в исповедании своём кротки и безусловно нравственны», что «жизнь их в поступках и отношениях к ближним даже выше и нравственнее православных, что секта их с какими либо изуверными действиями или посягательствами на жизнь свою или других вовсе не соединена, что в действиях изследуемой секты, по изложенным обстоятельствам, не имеется признаков деяния, предусмотренных уголовным уложением, постановил: на основании 277 ст. У. У. дело представить чрез участкового товарища прокурора в Самарский Окружной суд на прекращение за отсутствием состава преступления».

Интересно, что в те же годы священник-миссионер Михаил Алексеев доносил в Самарскую Епархию, что «На религиозных собраниях квакеров не бывало никаких определённых действий: ни молитвы, ни чтения, ни пения, ни проповедей, а лишь одно благоговейное молчание, прерываемое иногда восторженною речью кого-либо из присутствующих, почувствовавшего на себе особое веянье духа. Наиболее фанатичные или слабонервные из квакеров доходили в своих собраниях до экзальтации, впадали в исступление, выражавшееся различными конвульсиями или истерическим плачем и криком, что даёт повод сравнивать квакерское собрание с нашими хлыстовскими радениями. В своей частной жизни, в общественных отношениях квакеры старались доказать верность своему учению о внутреннем духовном озарении: отсюда у них суровый образ жизни, презрение к удовольствиям, развлечениям, почестям и наградам, отрицание богатства и стремление устроить свою жизнь на началах полного братства и равенства».

Возможно, православное начальство успокоилось потому, что в 1915 году Александр Добролюбов окончательно покинул самарские степи и уехал в Сибирь. Добролюбовцы же остались. Самоназвание у них было ‘братцы’. В 1918 году ‘братцы’ организовали две коммуны под Самарой, в сёлах Алексеевка и Гальковка. В 1919 они организовали даже свой посёлок, который назвали ‘Всемирное братство’.

Сам Александр Добролюбов дожил до 1945 года, при советской власти не проповедовал, бедствовал, зарабатывая на хлеб кладкой печей в Азербайджане.



Можно предположить, что именно этих добролюбовских братцев и встретили английские и американские квакеры, предположившие, что учение Джоржда Фокса таинственным образом пробралось в Россию задолго до дня встречи с русскими единоверцами на железнодорожной станции города Бузулук.



Комментарии

  1. Очень любопытно, Сергей! А Добролюбов не был репрессирован при советской власти? В Азербайджане он оказался добровольно или был на ссылке? О нем есть материал в Википедии, в большей степени как о символисте: https://ru.wikipedia.org/wiki/Добролюбов,_Александр_Михайлович

    ОтветитьУдалить
  2. Похоже, что Добролюбова не тронули: он ушёл от своей религиозной деятельности видимо, сообразив, что иначе не оставят в живых

    ОтветитьУдалить
  3. Да, Сергей, я смотрел в разных базах репрессированных, включая региональные, - Добролюбова Александра Михайловича там не нашел

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Ну вот, хоть кому-то повезло. Мне старики в Бузулукском уезде рассказывали, что практически всех из русских, кто в АРА работал, отправили в лагеря.

      Удалить

Отправить комментарий

Популярные сообщения из этого блога

И звали их Мэри Паттисон и Вайолет Тиллард

Квакеры и бузулукское здравоохранение

Внук Льва Толстого и квакеры