Князь Голицын и квакеры

Американский квакер Эдвин Вейл записал в свой дневник в июне 1923 в Сорочинском, что глава американской квакерской миссии Уолтер Вилдман «в пятницу вернулся из Москвы, привезя интересные новости о переговорах с советскими властями по теме нашей будущей деятельности. С ним приехал мистер Голицын, молодой переводчик. Когда-то у него был княжеский титул, он и выглядит как князь — высокий, стройный и симпатичный. Всё его семейство уехало за границу, его же поймали при попытке уйти. За это он провёл год в тюрьме. Жуткое дело, как секретная полиция следит за контрреволюционерами. Когда на пути сюда он вышел на промежуточной остановке прогуляться по платформе, сотрудник ГПУ узнал его, и обратился к нему по имени».

Сергей Павлович Голицын, потомок старинного рода в самом деле отсидел один год за неудачную попутку перехода финской границы. После выхода из советской тюрьмы он мыкался без работы, но в 1921 г ему крупно повезло. Он находился тогда в Москве, и там он столкнулся с графом Николаем Петровичем Шереметевым, работавшим в нансеновской миссии помощи голодающим. По протекции Шереметева Голицын был взят на работу курьером в миссию. За Москвой последовала Самара.

В Самаре Голицын, владеющий европейскими языками, получил работу секретаря-переводчика в миссии шведского Красного креста. По рекомендации Ольги Константиновны Толстой, невестки Льва Николаевича Толстого, первой русской квакереи, он вскоре устраивается на работу в американскую миссию квакеров в Сорочинском, Бузулукского уезда Самарской губернии. Именно этот момент был отмечен в дневнике Эдвина Вейла летом 1923 года.

Князь Сергей Павлович Голицын и американская квакерея Дороти Детцер проводят розыгрыш при продаже коней, закупленных квакерами для крестьян Бузулукского уезда. 1923 год. 

По некоторым сведениям, квакеры помогали Голицыну и после окончания его работы в Сорочинском. Они помогли ему лечиться от наркозависимости: якобы князь пристрастился к морфию. Он лечился в Гурзуфе, затем в Ленинграде, в клинике Военно-медицинской академии – проходил курс у профессора Николая Александровича Куршакова.

В 1925 году имя Голицына снова появляется в переписке квакерского центра с Лондоном и Филадельфией. Директор центра Эдвар Кент Боллс пишет в Лондон в марте 1925 года: «Большое спасибо за ваше мнение по поводу ситуации с Сергеем Павловичем Голицыным. Я перешлю этот абзац вашего письма ему. Конечно, я согласен с вами, и уже задал ему вопрос о феллоушипе. Жалко, конечно, держать людей, которые в самом деле нуждаются в нашей компании, подальше от Общества Друзей. В настоящее время, понятно, не может быть рассмотрен вопрос о создании Центра Друзей, куда такие вот одинокие люди могут прийти — при той обстановке, которая царит в стране. Думаю, что я ещё раз напишу вам об этом случае через какое-то время».

Однако в 1927 году Голицына снова арестовали — на тот момент он жил в Воронеже. Под стражей князь находился недолго, и вскоре после освобождения он уехал на юг, в Одессу. Именно там Голицын стал актёром: играл в Русском театре и снимался на Одесской кинофабрике. Дальнейшая актёрская деятельность проходила в Курске, а потом – в Николаеве, где Голицын взял псевдоним Галич. Именно там, в этом черноморском городе бывшего князя, бывшего сотрудника квакерской миссии снова взяли в оборот чекисты.

Его обвиняют в работе на английскую и польскую разведки. На допросах он дал признательные показания: «Я был связан с Английской дипломатической миссией, проводил разведывательную работу в пользу англичан, доставлял им сведения военного и экономического характера о Советском Союзе. Англичане обещали мне после окончания работы в Советском Союзе нелегально отправить меня за кордон». При этом он ссылается на визиты в Английское консульство в Москве уже в 1920 году. Чекистам, выбившим эти показания невдомёк, что в 1920 году в Советской России не было никакого Английского консульства.

Голицын поведал на допросе о некоем английском дипломате по фамилии Рейне: «Он просил меня сообщать о жизни в Советской России, о положении оставшегося титулованного дворянства, размерах голода, охватившего отдельные районы страны. При этом Рейне сообщил, что закордонное общественное мнение всё больше поднимается против Советского правительства и что, в связи с этим, необходимо ожидать более интенсивной борьбы со стороны некоторой группы государств против Советской России. Рейне заявил мне, что борьба будет вестись за установление твердого порядка в России и за восстановление прав привилегированных классов. Среди этих разговоров он предложил мне в целях облегчения борьбы с Советским правительством, давать разведывательные материалы им, англичанам. Я принял предложение Рейне и дал свое согласие добывать шпионские и разведывательные материалы англичанам. Тогда же, в консульстве, Рейне предложил мне давать ему материалы: а) об отношении к Советскому правительству различных групп населения. О массовых выступлениях против Советской власти, вооруженных сопротивлениях, брожениях, размерах голода и о состоянии экономики; б) собирать и передавать информацию о воинских частях, вооружениях, дислокациях; в) о наличии военной промышленности, мощности ее, о строительстве новых военных заводов и прочих военных объектах; г) собирать данные о насыщенности крупных городов бывшей России активными антисоветскими элементами, которых можно было бы использовать в борьбе с Советским правительством. В 1921, в 1922 годах я передавал материалы о настроениях того круга людей, где я вращался. Передал материалы о высылках, производившихся советским правительством, подбирал материалы об экономическом состоянии Поволжья, ряда городов, расположенных в центральной части России. В эти же годы я суммировал материалы о голоде на Волге, о его результатах и мероприятиях Советского правительства о ликвидации последствий голода. Периодически я давал сведения о воинских частях, их расположении, вооружениях».

Далее Сергей Павлович Голицын рассказывает чекистам, что англичанин Рейне перед своим «отъездом из Советской России в Англию в 1922 году связал меня с одним агентом английской разведки, через которого я должен был направлять ему шпионские материалы. Перед отъездом Рейне было условлено, что я должен буду писать закрытые письма на английском языке в адрес сестры. Екатерины, проживающей в Англии, вкладывать в эти письма шпионские материалы и вручать их агенту для отправки за кордон.

Чекист на допросе требует: Назовите фамилию этого агента.

Князь Голицын отвечает: «Толстая Ольга Константиновна. Бывшая графиня. Теперь она проживает в Москве, на Арбате, по Никольскому переулку. Толстая еще раньше меня была связана с английской разведкой и кроме этого, будучи верующей, поддерживала связи с различными зарубежными сектантскими объединениями толстовцами, баптистами, квакерами. Связи осуществлялись нелегально, через дипломатических представителей, приезжавших в Советский Союз. Впоследствии, по указанию Толстой, я использовал и другие нелегальные возможности для передачи шпионских материалов английской разведке. Через Ольгу Константиновну Толстую я связался с другим агентом английской разведки Толстой Софьей Андреевной. Толстая Софья Андреевна проживает в Москве, на Арбате, по Никольскому переулку. Бывшая графиня, дочь крупного помещика. Ее ближайшие родные, дядя и брат, находятся где-то в эмиграции».

Это уникальное «признание» бывшего сотрудника квакерской миссии в России: первая русская квакерея, невестка Льва Толстого Ольга Толстая — агент английской разведки. Равно как и её дочь, Софья Андреевна Толстая. Во время допроса Голицын перечисляет других многочисленных иностранных агентов: тут и бывший граф а ныне скрипач Шереметев, и его жена Цецилия Мансурова, актриса театра им. Вахтангова; сотрудница Афганистанского посольства Варвара Страшкевич; собаковод Владимир Кристи; артист Абрикосов и бывший помещик Раевский и многие другие. И вдруг: «Данилевская Надежда. Бывшая дворянка. В период Октябрьской революции эмигрировала за кордон, проживала где-то в Греции или Румынии. В 1920 году нелегально возвратилась в Советский Союз, якобы для розыска могилы мужа, белогвардейца, убитого красными. Поселившись в Советской России, Данилевская одно время работала в английской миссии, после закрытия миссии жила в квакерском представительстве в Москве. Является доверенным лицом этой миссии. Через Софью Толстую поддерживает нелегальные связи с закордоном».

Сергей Павлович Голицын говорит на допросе, что с конца 1927 года его связь с английской разведкой прекратилась, но в 1932 году он был привлечен турецким консулом в Одессе Зекки-беем и его секретарем Владимиром Ивановичем Каншиным для шпионской работы в пользу польской разведки.

Комендант УНКВД по Николаевской области Крюковский доложил, что Решением Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР Генерального Комиссара Государственной Безопасности т. Ежова и Прокурора Союза ССР т. Вышинского от 4 января 1938 г. за № 707 Голицын-Галич Сергей Павлович был приговорён к расстрелу, исполнено 20 января 1938 г.

Многие из тех русских, кто сотрудничал с иностранными миссиями во время голода, закончили свой жизненный путь с чекистской пулей во лбу. Судьбы Ольги и Софьи Толстых были более удачными. Показания, данные Голицыным не возымели никакого действия: и мать, и дочка прожили жизни на свободе и умерли — Ольга Толстая в 1951, Софья Толстая-Есенина — в 1957 годах. Надежда Викторовна Мартынова-Данилевская, длительное время работавшая в американской квакерской миссии в Сорочинском и Москве, уехала из Советского Союза в мае 1931 года. Она умерла в мае 1969 года в возрасте 84 лет в США, в пригороде Нью-Йорка Спринг Вэлли.