Труд и отдых в Сорочинском

Квакерский архив AFSC прислал мне из Филадельфии фото американской группы ОДК (Общества Друзей Квакеров), работавших в селе Сорочинском, Бузулукского уезда. Эти люди отвечали за поставку и распределение продуктов в уезде в голодные годы. Вглядываясь в их лица, вдруг осознал, какие же они все были молодые! Эти ребята приехали с другой стороны земного шара, чтобы спасти от голода наших соотечественников.

Они неустанно работали, принимая продукты, гуманитарную помощь, распределяя всё это по деревням. Изредка им удавалось отдохнуть и полюбоваться красотой местной природы. Среди многочисленных документов, которые у меня есть, нашёл такое описание будней этих молодых людей.

Лето 1922, Сорочинское.

Понедельник, 29 мая. Сегодня день переезда. Наш офис, которой до этого находился в том же доме, где мы и жили, переехал в большее по размеру здание на этой же улице. Так что, теперь у нас три здания для проживания сотрудников, и дом для офиса. Давно уже нужно было отдельное здание для офиса, и так приятно теперь, что жилых помещений теперь стало больше.

Вторник, 30 мая. Сегодня утром, около 10 часов, группа, состоящая из Хомера и Эдны Моррис (Homer and Edna Morris), Мириам Уэст (Miriam West) и Корнелии Янг (Cornelia Young), вместе с Коноваловым, который тут о нас заботится, и с переводчиком Мишей, отправилась на форде в Грачёвку. Там находится один из наших постов, в котором трудятся Роберт Данн (Robert Dunn) и Анн Херкнер (Anne Herkner). Все вернулись обратно к пяти часам, живые и невредимые, всё путешествие обошлось без приключений, если таковыми не считать то, что машина застряла посреди реки, когда переезжала её вброд, и мосты, которые она пересекала, того и гляди грозили развалиться.

Пятница, 2 июня. Сегодня пришли девять вагонов с мукой. Наконец-то склады вполне наполнены продуктами. Долго они там, конечно, не пробудут, поскольку люди приезжают из волостей для того, чтобы забрать продукты питания, положенные им на июнь. Вообще, всю эту неделю к складу было не протолкнуться из-за десятков лошадей, верблюдов, быков, коров и всего того, что могло тащить обозы с продуктами питания.

Вечером трое сотрудников американской миссии решили, что им никак нельзя уехать из Сорочинского без того, чтобы не покататься на лодочке по реке. Мы узнали, что где вверх по течению имеется лодка, которую можно взять на время, так что мы попросили кого-то провести нас до места. После ужина мы добрались до дома владельца судна, и попросили лодку. Надо было идти и нам пообещали проводника.

Можете вообразить наше удивление, когда из калитки вышел маленький мальчик, лет пяти. С суровым выражением лица, в кафтане, волочащемся по земле, он шествовал с таким видом, с каким, наверно, Наполеон вёл свои войска на Москву. Мы старались сделать всё, чтобы он не был столь напряжён среди нас, иностранцев, но нам это слабо удалось. Даже кусок шоколада не помог: он засунул его куда-то в недра своего одеяния с тем, очевидно, чтобы съесть его попозже. Такое поведение довольно типично для русских: подарки они сразу убирают себе в карман.

Несмотря на свои короткие ноги и длинный кафтан, этот малый вёл нас через поля довольно быстро: через приблизительно три мили мы увидели лодку, но была она, увы, на противоположной стороне реки. И пока мы размышляли, что же будет дальше, мальчик сделал шаг вперёд и крикнул своим хриплым голосом: «П-а-а-п». После нескольких таких криков, повторённых с небольшими интервалами, на том берегу показался отец мальчика, который и пригнал лодку.

Это был прекрасный вечер с лунной дорожкой на воде. Мы гребли целый час, после чего мы решили, что нам пора домой. Развернули лодку и приплыли обратно к месту, откуда началось наше путешествие.

Нам повезло, что мальчонка решил остаться тут со своим отцом, иначе, я боюсь, нам пришлось бы его нести на руках обратно".