Внук Льва Толстого и квакеры

Внук великого Льва Толстого, сын первой русской квакереи Ольги Константиновны Толстой (в девичестве Дитерихс), Илья Андреевич Толстой в возрасте 19 лет начал работу в Американской группе ОДК (квакеров) в Сорочинском в качестве переводчика.

Илья Толстой в 1923 году

 К этому возрасту у юноши за плечами был богатый и разнообразный опыт: в 1917 году он, студент Петровской сельскохозяйственной академии (с 1923 года — Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева), поступил на службу в кавалерию, служил в Туркестане. Здесь он заболевает тифом, его выхаживает медсестра Зоя Дмитриевна Платонова, на которой Илья женился в 1920 году.

Илья Толстой, его мама Ольга Толстая и его сестра Соня Толстая

В книге «Люди степей» на вопрос автора, Ральфа Фокса (Ralph Fox), счастлив ли молодой человек в браке, Илья Толстой отвечает: «Нет. Она старше меня на семь лет. Ухаживала за мной, когда я валялся в тифозном бреду. Знаешь, когда ты начинаешь выздоравливать, твоя любовь к жизни просто переполняет тебя, ты не можешь обуздать свою страсть, все твои желания сильнее в десятки раз по сравнению с тем, что ты есть, когда здоров. В общем, она проявила известную инициативу, и я был обязан жениться. Это разрушило мою жизнь, и, сказать по правде, я теперь думаю, что лучше бы я умер от тифа. Ах, тебе не понять ужас ситуации, когда ты женат на женщине, которую не любишь, и у вас есть ребёнок, который тебе не чужой, и всё это — судьба одного молодого человека, желающего любви». На вопрос, любит ли Илья кого-то теперь, юноша отвечал: «Да. Она — жена нашего соседа, тульского помещика… Я — русский варвар с тёмной душой».

Илья Андреевич Толстой появился у американских квакеров в Поволжье в январе 1923 года, когда стало ясно, что голод пошёл на спад, и Друзья начали понемногу переключаться с раздачи продовольствия на созидательную работу, что всячески приветствовалось местными советскими властями. Квакеры предложили несколько программ: снабжать этот район земледельческими орудиями, открыть при посредстве Наркомзёма сеть земледельческих школ и оказывать поддержку массовому распространению сельскохозяйственных знаний, путём организации курсов лекций, «по образцу заграничных». Кроме того, квакеры предполагают открывать широкую медицинскую и продовольственную помощь, отказываясь от организации своих собственных аппаратов, а проводя её через советские больницы и столовые с введением своего представителя в администрацию. Программа поставок лошадей, продажа этих животных местным крестьянам в рассрочку была очень популярна среди местного населения.

Но лошадей надо где-то взять, и на их закупку отправляются несколько посланников от Американской группы ОДК. Среди тех, кто отправился к Аральскому морю был Илья Толстой — замечательный специалист по лошадям — и Ральф Фокс, английский коммунист, который описал всю эпопею с покупкой сотен животных в своей книге «Люди степей».

Илья - закупщик лошадей для квакеров

Свою встречу с Ильёй Толстым англичанин вспоминает так: «Вместе с Фрэнком в Камышлыбаш приехал Илья Андреевич, юноша девятнадцати лет от роду, внук одного из самых знаменитых русских писателей. Он будет нашим экспертом в деле покупки лошадей: несмотря на свой возраст, он знает об этих животных удивительно много, уже поработав в коневодческом деле после революции. Любовь к животным была настолько сильна у Илюши, что порой казалось, что он сам — великолепный зверь, тонкий чувствительный жеребец, и в то же время гибкий и хитрый волк». Фрэнк Фокс пишет про Илью, что тот, казалось, был прирождённым верховым ездоком, было в нём росту почти два метра. Они подружились, проводили в беседах долгие часы во время переездов, и — как пишет Фокс — растеряли остатки внешних признаков цивилизованных людей под лучами солнца, овеянные ветрами Камыстыбаса.

Илья Толстой и американский квакер Алфред Смалц

 В добавление к своим внешним приятным чертам Илья Толстой обладал прекрасным голосом, и часто после ужина пел товарищам из лошадиной экспедиции русские песни, среди которых любимой была «Калитка» Александра Обухова: «Отвори потихоньку калитку, и войди в тихий сад, словно тень. Не забудь потемнее накидку, кружева на головку надень».

Внук писателя, апологета ненасилия, Илья, хоть и был убеждённым вегетарианцем с самого детства, имел своё видение таких видов насильственной деятельности, как армия, или охота. Как-то раз на одной железнодорожной станции — вспоминал Фокс — он был сильно огорчён тем, как выглядели оказавшиеся на платформе красноармейцы: босые и оборванные, они что-то коптили на костре.

«В старой армии такого быть не могло. Ах, тогда у нас были отличные солдаты, лучшие в мире. Было просто приятно посмотреть на них, а теперь — стыдобища. Что люди могут думать про Россию, увидев такое!» — и хотя его собеседник, Ральф Фокс, пытался успокоить юношу, рассказывая о своём опыте службы в Австралийском батальоне, Илья оставался непреклонен: «Всё равно для меня самое главное — дисциплина и приличный внешний вид».

Охота была второй страстью Ильи, при том, что убитую дичь и животных он всё равно не стал бы есть. Человек азарта, он любил экстрим, и был готов даже к тому, чтобы ударить человека, оскорбившего его.

Когда лошади были закуплены, встал вопрос транспортировки их в Оренбург. На станции Камыстыбас Илья Толстой отправился выбивать товарные вагоны для скота. На его пути оказался пьяный казак с пышными усами, неуверенно стоящий на ногах. «Ну ты, буржуй — обратился он к Илье — ты чо сюда припёрся с этими своими американцами? Грабить нас? Да мы вас сметём с лица земли, слышь ты, сволочь».

На последнее оскорбление Илья отреагировал, повернувшись к казаку: «Так вы, товарищ, коммунист, что ли»? — «Неее, был когда-то, ща я вышел из партии, но мы все вместе, мы против вас, сукиных сынов»! Илья резко ударил казака в лицо. Тот завалился, изрыгая проклятия. Толстой наклонился к поверженному грубияну: «Значит, пришёл НЭП, и ты свалил из партии, когда там было уже невыгодно оставаться в её рядах, да»?

Упавший казак кричал, что доложит обо всём в ЧК, но Илья не боялся чекистов, ибо в свои года уже успел побывать на Лубянке за — как он говорил — «Определённые разногласия, возникшие у него с одним комиссаром»

Илья любил свою Россию, всю свою жизнь он прожил с этим чувство в своём сердце. В 1924 году ему было разрешено эмигрировать, и он уехал в США, где и прожил всю свою оставшуюся жизнь. В его американской жизни тоже было много приключений: таков уж был этот необыкновенный человек, который прославился тем, что обеспечил крестьян Бузулукского уезда сотнями лошадей в 1922 и 1923 годах.

Илья Андреевич Толстой умер в Нью-Йорке, похоронен он на кладбище Новодивеевского монастыря в местечке Нануэт, в 30 км к северу от Манхэттена.

Жалко, что я не сходил на могилу.