Грегори Уэлч, который не стрелял.

Британия, как мы помним, уже в XVIII веке признала право гражданина не убивать. И всё из-за квакеров, пацифистской протестантской церкви. Но какая-то однозначная система отказа от военной службы не была введена до самой Мировой войны. Британия вступила в ту войну в августе 1914, но ввела воинскую повинность лишь приняв Закон о военной службе в январе 1916 года. Да и закон вступил в силу только 2 марта 1916 года. Этот закон позволял отказчикам либо нести альтернативную гражданскую службу, либо служить в качестве некомбатанта в армии, — в зависимости от того, насколько отказчик сможет убедить военный трибунал в серьёзности причин своего отказа.

Грегори Уэлч в форме работника Санитарной службы друзей

Грегори Уэлч (Gregory Welch) был одним из тех сознательных отказчиков, которым было предоставлено освобождение от боевой службы при условии, что они будут нести службу в какой-нибудь организациями квакеров. До введения всеобщей повинности и объявления призыва Грегори работал в Friends Ambulance Unit (FAU), то есть в Санитарной Службе Друзей. Однако он подал заявку на рассмотрение в трибунале, возможно потому, что, как и многие другие, он хотел доказать, что готов отстаивать свое право на освобождение от воинской повинности в качестве сознательного отказчика. Он обратился в трибунал в Хаммерсмите и предстал перед ним 29 сентября 1916 года. Хотя он требовал абсолютного освобождения, ему было предоставлено освобождение от несения боевой службы, но с важным условием, что он не будет призван в Корпус некомбатантов при армии, если он приступит к работе в Квакерской службе помощи жертвам войны (FWVRS). Служба FWVRS была создана в начале войны для оказания медицинских услуг, доставки питания и реконструкции жилья многим миллионам беженцев, перемещенных в результате конфликта, а также и другим пострадавшим от войны. Уэлч работал под знамёнами этой организации в Польше и России с октября 1916 года по июль 1921 года. Но сначала была Франция. И только потом — Россия.

Он был одним из первых британских квакеров, прибывших в Бузулук летом 1916 года. Его считали идеалистом-энтузиастом — он был готов сломя голову кидаться в самую гущу событий, выполнять все данные ему задания, пускай однообразные, и даже не самые приятные.

Грегори Уэлча, вместе с Анни Уэллс (Annie Wells), Филлис Боллс (Phillis Balls) и Чарльзом Коллсом (Charles Colles), квакеры направили в село Могутово организовать там детдом для детей беженцев. Никто из них тогда не знал русского, и переводчиком была Ксения Жукова.

Грегори Уэлч и Чарльз Коллс обладали, как говорилось, удивительным даром решения любой сложной задачи, и потому детский дом в Могутово заработал очень хорошо. Дети беженцев, пережившие столько трагедий и ужасов, снова стали играть и смеяться, худоба их исчезла, и ребята стали вполне упитанными. Кроме игр у них была и учёба. Уроки труда для мальчиков вели как внеклассные занятия Грегори Уэлч и Чарльз Коллс, создавшие для этого отличную мастерскую.

Грегори Уэлч с детьми-беженцами в Могутово

Большевистский переворот привёл к серьёзным переменам в стране, и — как следствие — в работе квакеров в Бузулукском уезде. Дом в Могутово пришлось закрыть, Грегори Уэлч перебрался в Бузулук, где он организовал мастерскую и профессионально-техническое училище для юношей и девушек из числа беженцев.

Началась гражданская война, и квакеры решили покинуть Бузулук, в котором они прожили два года. Последняя партия покидавших Бузулук членов квакерской миссии состояла из Чарльза Коллса, Грегори Уэлча и Ксении Жуковой.

Все трое продвигались на восток, в азиатской части России они присоединились к команде Американского Красного Креста, который взял под свою опеку почти 400 петроградских ребят, оказавшихся отрезанными от дома. Петроградская Областная Организация Союза Городов, к тому времени уже формально распущенная большевиками, сумела организовать эвакуацию детей из голодного Петрограда. В школах, гимназиях и реальных училищах было объявлено о возможности отправить детей на лето в более благополучные районы России в составе так называемых детских питательных колоний. Никто и не мог представить, что дети вернутся домой через три года, обогнув земной шар. 

Репетиция оркестра детской колонии Петроградских детей

Но, - назад, в 1919 год.

Ребят на тот момент (осень 1919) расселили в Тургояке, дети были в возрасте от восьми до восемнадцати лет. В течение нескольких месяцев Грегори Уэлч руководил этой огромной группой детей, при помощи нескольких русских сотрудников. Пригодился опыт, почерпнутый в Могутово: Уэлч просто следовал тем же принципам, когда разрабатывал программу мероприятий и организовывал систему управления.

Пережившие эпопею кругосветного путешествия петроградские дети вспоминали позднее Уэлча с теплотой. Виталий Запольский, бывший подопечный англичанина, писал: «Нам очень полюбились два представителя Красного Креста. Мистер Уэлч — спортивного сложения блондин, тип английского юноши. Второй — мистер Коллс, худощавый, высокий брюнет, похожий на южноамериканца. У него был физический недостаток — одна нога короче другой. И он волочил ее немножко. Вот почему мы его очень жалели. Они нам в первый же день заявили: мы вас будем учить английскому языку, а вы нас — русскому».

Чарльз Коллс

Грегори Уэлч на самом деле уже прекрасно выучил русский. Посмотрите на рождественскую открытку, написанную им по-русски для участницы детской группы Веры Роговой.

Виталий Запольский писал в дневнике: «Они влюбились в одну и ту же женщину, нашу воспитательницу. Все колонисты разделились на две группы. Одни болели за Уэлча, другие — за Коллса. Мы говорили: «Ой, она пошла с Уэлчем. Бедный, бедный Коллс…» Если же было наоборот, то точно так же переживала другая партия».

Ещё один мальчик, Пётр Александров, рассказывал: «От плохой пищи, от постоянного недоедания мое тело покрылось язвами и нарывами, которые не заживали. Грегори Уэлч заметил, как я страдаю. Он взял меня за руку и повел в лазарет. До сих пор, через много лет, помню облегчение и радость от прикосновения к моим двадцати двум ранам лопаточки с цинковой мазью и чистых бинтов. Да благословит Господь имена и память этих людей!»

Детский поезд - Петроградские дети

Из Тургояка детей пришлось срочно вывозить: Представитель Русского Красного Креста и военные власти Миасса просили эвакуировать Детскую Колонию отсюда и предложили вагоны для эвакуации. Американский Красный Крест вполне разделял точку зрения Сибирского правительства и тоже полагал, что детей надо во что бы то ни стало эвакуировать из Тургояка в спешном порядке. В своей записи, датированной 30 августа 1919, Грегори Уэлч пишет: «У нас было мало времени: только успели вывести ребят с ручным багажом, и всё». Он прибыл в Владивосток со своей группой детей, разместил их всех на Второй станции, недалеко от города. Там он оставался до самого нового, 1920 года. Дальше их пути разошлись — ребята отправились в США, а Грегори — домой, в Англию. Валя Рогова писала в дневнике: «В конце Рождества, сразу после Нового Года должен был уехать мистер Уэлч; он уезжал в Англию. По случаю его отъезда решено было устроить маскарад. Под конец вечера чествовали Уэлча. Говорил он, говорили воспитатели и колонисты... Прощание вышло трогательное, его очень любили. Впрочем, это не помешало веселиться до упаду».

Открытка Вале Роговой, написанная Грегори Уэлчем

Но на этом не заканчивается история приключений Грегори Уэлча в России. На следующий год, в конце июля 1920, по указанию Литвинова, его впускают в Москву — на подмогу уже находившемуся там Артуру Уоттсу. Сначала ему разрешают пробыть до 4 августа только, но потом срок пребывания увеличивают до 24 августа. Интересно, что почти сразу после прибытия в Москву, его принял Луначарский, желавший услышать историю петроградских детей из первых, что называется, уст. К тому времени, кстати, ребята вернулись домой и находились в карантине (чтоб избавиться от капиталистической заразы). Грегори Уэлча к ним не пустили…

Уэлч и Уоттс объездили всю Москву на велосипедах — с одной встречи на другую (намотав по счётчику 350 миль). Они были, похоже, полной противоположностью друг другу. Уоттс в глазах Уэлча выглядел настоящим большевиком: «Уоттс всё видит через розовые очки, он сам коммунист, и наша работа под его покровительством будет рассматриваться как выражение квакерских симпатий методам большевиков силы и принуждения». И будущее подтвердило видение Уэлча. Уоттс останется в Советской России на всю оставшуюся жизнь, умрёт он советским пенсионером в 1958. Грегори Уэлча советская власть терпеть на захочет.

В середине сентября 1920 года Артур Уоттс телеграфировал, что Кремль согласен на подготовку схемы постоянного сотрудничества с британскими и американскими квакерами на ниве помощи нуждающимся. Грегори Уэлч к этому времени уже покинул Россию, но находился в Ревеле, — там был перевалочный пункт для квакерской гуманитарной помощи для РСФСР. Поэтому лондонский квакерский комитет решил назначить его вторым представителем квакеров. Однако советские власти поставили в вину Уэлчу факт, что он слишком много общался с толстовцами, которые уже тогда были не в фаворе у большевиков. Грегори Уэлч больше так и не смог въехать в Россию. Он отправился в Польшу для участия в квакерской работе по оказанию помощи в этой стране.

Впоследствии Грегори Уэлч переедет в Австралию, там, в августе 1969 года, закончился его земной путь.

Потрясающий человек.