Друзья и товарищи Friends And Comrades

Максим Литвинов был одним из наиболее важных советских чиновников, с кем сотрудничали квакеры, и чьим покровительством они порой пользовались. Долго живший в Британии большевик был женат на англичанке Айви Лоу, и после большевистского переворота Литвинов оставался в Лондоне. Почти весь 1918 год он выполнял роль представителя Советской республики в Англии, и в те годы он познакомился с квакерами, с Секретарём Квакерского комитета помощи жертвам войны Рут Фрай. Предположительно именно его участие сделало возможным переправку в 1918 году значительной суммы денег английским квакерским работникам, с 1916 года работавшим в Бузулуке. Он же выполнял и иные деликатные миссии, пока его не выслали из Британии в конце 1918 года: его сначала арестовали, а потом обменяли на арестованного в Москве Локкарта. В начале 1920 года Литвинов успешно подписал в Копенгагене соглашение с англичанами об обмене пленными. Из Копенгагена он распорядился дать разрешение на въезд в Советскую Россию квакеру ...

У советских, как и у российских властей приступы неприязни к иностранцам последние сто лет случались периодически. В иные годы большевики жгли калёным железом всё иностранное, борьба с низкопоклонничеством велась такая, что только треск стоял. Иногда кремлёвских борцов вдруг отпускало, — обычно это случалось в дни смертельной опасности для Москвы: в годы второй мировой войны, или — ещё раньше — в голодные 1920-е годы. Среди тех, кто был «командирован» большевиками на прямой контакт с иностранцами, были разные люди. Одним из таких советских чиновников был финский швед Александр Нюберг, в 25 лет взявший себе финские имя и фамилию: в 1906 году сын телеграфного служащего Клауса-Фредерика Нюберга и дочери курского полицмейстера Анны Александровны Сахаровой стал зваться Сантери Нуортева. Матрос и кочегар, учитель и журналист, до революции примкнувший к большевикам, был полиглотом. После семи лет работы в США, и потом ещё двух лет — в Британии, Нуортева был выслан из Лондона, и прибыл ...

Мой друг Питер Джарман прислал мне фотографию. На снимке — часы, а на оборотной стороне карточки надпись: «Это часы Даниэла Уилера, они стояли в доме англичанина в Шушарах. Все его русские работники, наверно, думали, что это — квакерская икона. Всякий раз входя в дом, они кланялись часам и осеняли себя крестным знамением». Шушары – посёлок близ Петербурга. Советский граф А.Н. Толстой дал это имя крысе в своём слегка плагиатском произведении «Золотой ключик», очевидно, исходя из неприятного для русского уха звучания. Название – как это часто встречается в Петербургской губернии – происходит от финского Suosaari, болотный остров. Как это ни странно, но в гербе Шушар имеется ижорский крест, да и сам герб необычный. В нём преобладает чёрный цвет – цвет торфяников, какими знамениты Шушары. Раньше тут были и болота – недаром же финны придумали такое название. Болота были успешно осушены в XIX веке, и благодарить за это надо английского квакера, зерноторговца из Шеффилда. Даниэ...

В американских архивах я наткнулся на историю сотрудничества квакеров с Ломоносовым. Но это, конечно, не тот Ломоносов из Холмогор, имени которого университет в Москве и станция метро в Петербурге.  Речь идёт о Юрии Владимировиче Ломоносове, уроженце Гжатска, железнодорожном гении. Юрий по паспорту, он предпочитал называться Георгием. Закончив Петербургский железнодорожный институт, Ломоносов сразу проявил себя отличным специалистом. В возрасте 29 лет Георгий Ломоносов защитил докторскую диссертацию по динамике локомотивов, успешно продвигался по ступеням карьерной лестницы.  Его технические знания пришлись по нраву большевикам, с которыми он связался в годы первой русской революции: неугомонный характер привёл его в Боевую техническую группу при ЦК РСДРП, в которой верховодил Л. Б. Красин, занимавшийся подготовкой терактов и вооружённых восстаний. Впрочем, Ломоносов состоял в этом бандитском коллективе недолго, и в апреле 1917 года Временное правительство отправл...