И звали их Мэри Паттисон и Вайолет Тиллард
«Недавно
скончались две молодые девушки, они были квакеры, и звали их Мэри Паттисон (Mary Pattison) и
Вайолет Тиллард (Violet Tillard) ...Когда думаешь об этих жертвах, то хочется сказать, что в
нашу кровавую, и в то же время героическую эпоху, есть люди, которые,
независимо от их классовых взглядов, руководствуются исключительно гуманными
побуждениями и внутренним благородством. Я прочёл краткий некролог в память
англичанки Вайолет Тиллард. Какое тонкое, хрупкое создание, — она работала
здесь, в Бузулуке, в самых страшных условиях, погибла на своём посту и была
похоронена там ... Наверное, она ничем не отличалась от тех, кто тоже умирал на
своих постах, в служении своим собратьям ... Сегодня я рассказал о нескольких
могилах. Может быть, их будет больше, очень даже вероятно, что будет больше.
Эти могилы являются своего рода заветом для грядущих новых отношений между
людьми, отношений, которые будут основываться на солидарности, а не на эгоизме.
Когда русские люди станут немного побогаче, они воздвигнут (и мы глубоко
уверены в этом) великий памятник этим павшим героям»[1]
Это отрывок из выступления
Л. Д. Троцкого на митинге в Моссовете 12 марта 1922
года.
Кого упомянул в своём
выступлении один из тогдашних вождей РСФСР? Кто эти люди, чьи имена он назвал? Мэри
Паттисон приехала в Россию из Британии, из Ливерпуля. Она работала в двух
квакерских миссиях: до гражданской войны, и ещё раз — после войны. Англичанка
Вайолет Тиллард проработала в Бузулуке совсем недолго, в пик голода в 1921 году.
Медсестра Паттисон начала
работать в больнице в Любимовке в июле 1916 года — русский медперсонад ушёл на
фронт, а крестьян надо было лечить. Приехали англичане. Главврачом Любимовской
больницы стал доктор Тейлор Фокс, а его ассистентом был Джордж Пирсон. Первый
сестринский штат был такой: Элзи Фокс, сестра Элен Батт, Теодора Вильямс и
медсестра Паттисон[2].
Позднее сестра Паттисон
была переведена в Андреевку: медработников мало, а Бузулукский уезд — огромный.
В декабре 1916 года и в
марте 1917 квакеры – в добавление к уже работающим больницам – открыли
волостные сестринские центры в Ефимовке и Богдановке. Во главе каждого центра
стояла высококвалифицированная медсестра. Мэри Паттисон была направлена в
Богдановку, где она работала в амбулатории[3].
С началом Гражданской
войны квакерская миссия покидает Бузулукский уезд, большинство сотрудников едут
на Восток — через Сибирь. Мэри Паттисон уезжает домой, в Англию, через США.
Когда в Поволжье
разразился голод, Мэри Паттисон была вызвана в уже знакомые ей места телеграммой.
Она приехала 26 сентября 1921 в Москву, откуда отправилась помогать страдающим
людям в Бузулук.
Из Бузулукского уезда Мэри
Паттисон пишет родителям домой:
«У нас недостаточно
продуктов питания, и мы не можем кормить взрослых, поэтому они обречены. Когда
мы едем через деревню, люди выходят из изб, падают на колени, и так и стоят на
коленях на дороге, просят помощи, которую им мы не можем дать.
Некоторые из наших
сотрудников отправляются в Англию, чтобы собрать деньги на продукты для
голодающих в России. Они делают это по-разному, в том числе — читают лекции и
выступают с рассказами о происходящем здесь, поэтому, если они приедут в
Ливерпуль, обязательно пойдите и послушайте их, это очень важно, и, я надеюсь,
что и вы сможете отправить хоть немного денег на борьбу с голодом в России»[4].
Один за другим жертвами
болезни становились сотрудники квакерской миссии помощи. Мэри Паттисон тоже
заболела тифом — в конце 1921 года. Она была эвакуирована в Москву, где и
умерла в больнице 27 декабря 1921 года. В газете «Известия» я нашёл некролог:
«Смерть на посту.
27 декабря в больнице д-ра
Гааза в Москве скончалась от тифа сотрудница самарской организации помощи
голодающим "Общества Друзей" (квакеры) Мария-Беатриса Паттисон.
Покойная родилась в Манчестере (Англия) и уже в 1916 году работала в Самарском
районе по оказанию помощи польским беженцам. После войны мисс Паттисон уехала
на родину, но, узнав об ужасах голода в Поволжье, в июле этого года вновь
прибыла в Самару и энергично принялась за работу в качестве сестры-сиделки при
госпитале голодных тифозных больных. На этом тяжёлом и опасном посту мисс Паттисон
заболела и с поездом Нансена 9 декабря была доставлена из Самары в Москву.
Погребение покойной
состоится ровно в 11 часов утра 2-го января, на Лефортовском кладбище»[5].
Могилу я найти не смог.
Кладбищенская книга Лефортовского кладбища в Москве сообщала лишь, что
захоронение состоялось на участке номер 30.
Могила второй умершей в
Бузулуке квакереи, Вайолет Тиллард, осталась только на фотографии, которую я нашёл
в английском городе Норич. Она приехала в Россию в конце 1921 года. Десятого
января 1922 года она писала своей сестре Ирене уже из Бузулука:
«Сегодня я была в одном из
приемных домов, куда приводили подобранных на улицах детей. Их там было 415, и
не было совсем никаких кроватей. В своей жуткой и завшивевшей одежде они
жмутся, ослабевшие, либо ещё держатся на ногах, или скрутятся калачиком на
полу, — там и лечь-то некуда. Только мы открыли дверь, как толпа плачущих детей
поворотилась к нам, прямо как зверьки в клетке. Страшно, как дети могут так
много страдать и все ещё жить. У некоторых из них достаточно сил, чтобы
чувствовать своё одиночество и страх; другие уже совершенно апатичны. На улицах
мы видим, что они падают от слабости, и трупики лежат в снегу. Я ещё сходила в
приют для сирот от года до трех лет. В комнате — длинная деревянная кровать.
Детки возраста до двух лет лежали на тряпицах. …. Вы не можете представить, как
все страдают. Детей не во что переодеть, потому что нет тканей, нет хлопка. Нет
лекарств, нет термометров»[6].
Ирена, сестра Вайолет, опубликовала
это письмо в английской прессе.
В январе 1922 Тиллард направили
в Павловку, где три сотрудника английской миссии заболели тифом. Вот как
описывал другой британский квакер, Том Коупман, их прибытие в Павловку, и то,
что они там увидели: «В доме, где лежали заболевшие тифом квакеры, были и русские,
которые бесстрашно делали, что только могли, чтобы помочь. Повсюду была грязь и
царил хаос». Вновь приехавшие вынуждены были спать на полу, а уже с утра
Вайолет взяла всё в свои руки, стала денно и нощно трудиться, помогая своим
пациентам. И если сначала контакт с больными был минимальный, то потом она
просто не отходила уже от тифозных. Вскоре после своего возвращения в Бузулук
Вайолет Тиллард сама заболела тифом, и умерла в феврале 1922 года несмотря на
то, что теперь за ней ухаживала другая сотрудница квакерской миссии[7].
Тиллард пробыла в России
всего три месяца. Её похоронили в Бузулуке. Фотография могилы попалась мне в
архиве квакерского собрания в Норидже.
О Вайолет Тиллард и Мэри
Паттисон, работавших в квакерской миссии помощи в Бузулуке, сказал Председатель
РВС и Народный комиссар по военным делам РСФСР выступая в Моссовете.
Его глубокая уверенность в том, что «когда русские
люди станут немного побогаче, они воздвигнут великий памятник этим павшим
героям» не реализовалась на практике.
Нет
памятника. И даже могил не осталось.
[1] Речь Троцкого на торжественном
заседании Московского Совета в годовщину Февральской революции 12 марта 1922
года https://www.marxists.org/archive/trotsky/1921/military/ch77.htm
[2] «Квакеры в России» Риченда Скотт
(англ). Страница 170
[3] «Квакеры в России» Риченда Скотт
(англ). Страница 175
[4] «Героическая медсестра» (англ). Рэй
Уэст. http://merseyside-at-war.org/story/heroic-nurse/
[5] Газета «Известия» от 1 января 1922
года
[6] «Вдохновляющие женщины».
Нерассказанные истории Западного Кента (англ) https://www.kent.ac.uk/sspssr/womenshistorykent/themes/biogs/vtilllard.html
Комментарии
Отправить комментарий